Хорошие стихи

[smoker]

Palych, мне дед под конец жизни тетрадку с распечатками Баркова отдал))

Добавлено через 1 минуту
Вот еще из Бродского, мое любимое:

Письма римскому другу




Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
чем наряда перемена у подруги.

Дева тешит до известного предела --
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятья невозможны, ни измена!

___

Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.

Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных --
лишь согласное гуденье насекомых.

___

Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он -- деловит, но незаметен.
Умер быстро -- лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.

Рядом с ним -- легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях империю прославил.
Сколько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.

___

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далеко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники -- ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

___

Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела --
все равно что дранку требовать от кровли.

Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я -- не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.

___

Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум, -- или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?

___

Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.

Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.

___

Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.

Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.

___

Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце,
стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.

Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке -- Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.

[raubtier]

[Буммеранг]

Добавлено через 5 минут

[Freelancer]

О, тут Бродского любят!
Ок, ок, тогда и я запощу)

Рождественский романс

Евгению Рейну, с любовью

Плывет в тоске необъяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада,
ночной фонарик нелюдимый,
на розу желтую похожий,
над головой своих любимых,
у ног прохожих.

Плывет в тоске необъяснимой
пчелиный хор сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец,
и выезжает на Ордынку
такси с больными седоками,
и мертвецы стоят в обнимку
с особняками.

Плывет в тоске необъяснимой
певец печальный по столице,
стоит у лавки керосинной
печальный дворник круглолицый,
спешит по улице невзрачной
любовник старый и красивый.
Полночный поезд новобрачный
плывет в тоске необъяснимой.

Плывет во мгле замоскворецкой,
пловец в несчастие случайный,
блуждает выговор еврейский
на желтой лестнице печальной,
и от любви до невеселья
под Новый Год, под воскресенье,
плывет красотка записная,
своей тоски не объясняя.

Плывет в глазах холодный вечер,
дрожат снежинки на вагоне,
морозный ветер, бледный ветер
обтянет красные ладони,
и льется мед огней вечерних,
и пахнет сладкою халвою;
ночной пирог несет сочельник
над головою.

Твой Новый Год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необъяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.

28 декабря 1961

[sergeyskorab]

А мне казалось была давно такая тема, оказывается нет, то была тема про книги... дублирую сюда стихи оттуда.

http://doc-russia.ru/forum/showthrea...�е+книги


Лиза Потоцкая 19 лет, Москва (были опубликованы в газете "Труд" в апреле 2007 года)

ЛЕЗВИЕ

Первый раз я ставлю лезвие
На искромсанный покров,
Где косятся шрамы резвые
С незапамятных веков.
Первый раз я боль не ведаю,
И скользит легко рука.
В первый раз я унаследую,
Рану в форме червяка.
Мне так нравится подыскивать
Подходящие края,
Мне так нравится, что брызгами
Кровь ложится на меня.
Это трепетное вскрытие
Красных капелек и стрел,
Что легко проходят нитями
По обшивке бледных тел.
Не ржавей, стальное лезвие,
В тонком коконе бумаг.
Я тончайше соболезную
Складу своего ума.
Ах, какое наслаждение
Вспарывать себе покров -
От простого увлечения
До увечий "мастеров".

Я ДВИНУЛАСЬ

Глаза, как стёкла,
Чьи-то разговоры,
Но только мне ни звука не понятно.
Пустые речи, каменные споры...
Я помешалась. Это неприятно.
Одну и ту же повторяя фразу,
Дышу неровно,
Нервы - в каждом вздохе.
Я двинулась, но это не заразно.
Пожалуйста, не надо суматохи!
Иду и падаю на землю ежечасно.
Сейчас начну скулить от зверской боли.
Сейчас начну искать в помойках счастья.
Оно разбросано.
О, как же ты доволен!
Я слепну, всё плывёт в бульваре тесном.
Ведь я предупреждала днём вчерашним,
Но ты не верил. Было интересно.
Потом смешно. Потом и вовсе страшно.
Сверли во мне сто дырок острой дрелью,
Стыди меня, кидай меня под поезд.
Пожалуй, нарисую акварелью
Ранение сквозное, пулевое
Зачем?
За что?
О, Господи, за чтоже?!
Взамен я не просила даже взгляда!
Я двинулась. Я так неосторожна.
Мне хочется упасть и снова падать.
Сейчас я полечу лицом на рельсы.
Я двинулась. Ветра сорвали башню.
Ах, это так забавно и чудесно!
Но я предупреждала днём вчерашним...
Я не смотрю налево и направо.
А может быть, сейчас меня прикончат?
Летит машин несметная орава,
Но всё по тормозам и - троеточье...

ОДА ТЕАТРАЛЬНОМУ ИСКУССТВУ

Я знаю,пыль осевших лет
Осталась в складках мягких тканей.
Я знаю, яркой люстры свет
Включают здесь по расписанью.
Я чувствую своей душой,
Весьма наивной и нелепой,
Что нестерпимо хорошо
От света яркой люстры этой.
Остаться здесь,помяв билет,
Не замечая дыр и пятен,
Ведь даже запах сигарет
Со сцены кажется приятней.
И всё равно в каком ряду,
И всё равно в какое время,
Я словно в храм сюда иду,
В который раз без приглашенья...
По полированным полам,
По сценам, лестницам, карнизам
Ютиться в зале по углам,
Как серый бестелесный призрак
И попытаться угадать
Хоть часть искусства в человеке.
Я буду бесконечно ждать.
Я отдаю себя навеки
Голодным занавесам сцен
И недоверчивому ветру,
Холодным водам перемен
И ангелам, парящим сверху.
Быть может я не достаю
До их величественных ликов,
Я, очевидно, на краю
Обыденности бездн и бликов,
Но никогда и ни за что
Не трону чудо хрупкой дверцы.
Искусство существует в том,
Кто открывает настежь сердце.

Я вышла. Вечер был в дожде
И львы с колонн вперёд смотрели.
Я думала, что всё в судьбе,
А всё в судьбе на самом деле.
Я превратилась в ритм дождя,
Не засекла минутной стрелки.
В который раз сегодня я
Смотрю в домов глаза-тарелки.
Я без зонта. На этот счёт
У неба собственные взгляды.
Ведь радугой пересечёт
Когда-нибудь его армады.

Добавлено через 6 минут
Лиза Потоцкая 19 лет, Москва (были опубликованы в газете "Труд" в апреле 2007 года)

ЛЕЗВИЕ

Первый раз я ставлю лезвие
На искромсанный покров,
Где косятся шрамы резвые
С незапамятных веков.
Первый раз я боль не ведаю,
И скользит легко рука.
В первый раз я унаследую,
Рану в форме червяка.
Мне так нравится подыскивать
Подходящие края,
Мне так нравится, что брызгами
Кровь ложится на меня.
Это трепетное вскрытие
Красных капелек и стрел,
Что легко проходят нитями
По обшивке бледных тел.
Не ржавей, стальное лезвие,
В тонком коконе бумаг.
Я тончайше соболезную
Складу своего ума.
Ах, какое наслаждение
Вспарывать себе покров -
От простого увлечения
До увечий "мастеров".

Я ДВИНУЛАСЬ

Глаза, как стёкла,
Чьи-то разговоры,
Но только мне ни звука не понятно.
Пустые речи, каменные споры...
Я помешалась. Это неприятно.
Одну и ту же повторяя фразу,
Дышу неровно,
Нервы - в каждом вздохе.
Я двинулась, но это не заразно.
Пожалуйста, не надо суматохи!
Иду и падаю на землю ежечасно.
Сейчас начну скулить от зверской боли.
Сейчас начну искать в помойках счастья.
Оно разбросано.
О, как же ты доволен!
Я слепну, всё плывёт в бульваре тесном.
Ведь я предупреждала днём вчерашним,
Но ты не верил. Было интересно.
Потом смешно. Потом и вовсе страшно.
Сверли во мне сто дырок острой дрелью,
Стыди меня, кидай меня под поезд.
Пожалуй, нарисую акварелью
Ранение сквозное, пулевое
Зачем?
За что?
О, Господи, за чтоже?!
Взамен я не просила даже взгляда!
Я двинулась. Я так неосторожна.
Мне хочется упасть и снова падать.
Сейчас я полечу лицом на рельсы.
Я двинулась. Ветра сорвали башню.
Ах, это так забавно и чудесно!
Но я предупреждала днём вчерашним...
Я не смотрю налево и направо.
А может быть, сейчас меня прикончат?
Летит машин несметная орава,
Но всё по тормозам и - троеточье...

ОДА ТЕАТРАЛЬНОМУ ИСКУССТВУ

Я знаю,пыль осевших лет
Осталась в складках мягких тканей.
Я знаю, яркой люстры свет
Включают здесь по расписанью.
Я чувствую своей душой,
Весьма наивной и нелепой,
Что нестерпимо хорошо
От света яркой люстры этой.
Остаться здесь,помяв билет,
Не замечая дыр и пятен,
Ведь даже запах сигарет
Со сцены кажется приятней.
И всё равно в каком ряду,
И всё равно в какое время,
Я словно в храм сюда иду,
В который раз без приглашенья...
По полированным полам,
По сценам, лестницам, карнизам
Ютиться в зале по углам,
Как серый бестелесный призрак
И попытаться угадать
Хоть часть искусства в человеке.
Я буду бесконечно ждать.
Я отдаю себя навеки
Голодным занавесам сцен
И недоверчивому ветру,
Холодным водам перемен
И ангелам, парящим сверху.
Быть может я не достаю
До их величественных ликов,
Я, очевидно, на краю
Обыденности бездн и бликов,
Но никогда и ни за что
Не трону чудо хрупкой дверцы.
Искусство существует в том,
Кто открывает настежь сердце.

Я вышла. Вечер был в дожде
И львы с колонн вперёд смотрели.
Я думала, что всё в судьбе,
А всё в судьбе на самом деле.
Я превратилась в ритм дождя,
Не засекла минутной стрелки.
В который раз сегодня я
Смотрю в домов глаза-тарелки.
Я без зонта. На этот счёт
У неба собственные взгляды.
Ведь радугой пересечёт
Когда-нибудь его армады.

[sergeyskorab]